XX век вошёл в историю Православной Церкви как время гонений и преследований верующих. Мы знаем многочисленные случаи репрессий церковно- и священнослужителей. Многие из них погибли за Христа, а некоторые причислены к лику святых. Меньше известно о судьбах простых людей, которые тоже пострадали за свои религиозные убеждения. В фондах Центрального государственного архива Кировской области нам встретились документы о Марии Васильевне Жилиной, простой крестьянке, репрессированной только за то, что она верила в Бога.
Родилась М.В. Жилина в 1896 году в деревне Косково Никольского уезда Вологодской губернии (сейчас это Подосиновский район Кировской области). Её отец Василий Александрович Лучников, умерший в 1918 году, до революции занимался сельским хозяйством и ремесленничеством: изготовлял хомуты и шлеи. Иногда он нанимал работников и по деревенским меркам считался человеком зажиточным. Мать Акулина Степановна вела домашнее хозяйство, умерла в 1920 году. Семья была религиозной, регулярно посещала приходской Троицкий храм в селе Шолге. Маша окончила трёхклассную церковно-приходскую школу, помогала родителям по хозяйству. У неё был хороший голос, и её пригласили в приходской хор.
В 1918 году Мария Васильевна вышла замуж за Якова Ивановича Жилина. У них родилась дочь Анна. Об этом браке сведения противоречивые: мужа в 1922 году якобы привлекали к уголовной ответственности за бандитизм, но он от правосудия скрылся. Видимо, состоялся развод, потому что в 1926 году Мария Васильевна вышла замуж за Егора Александровича Бессолова, но фамилию не сменила. Она переехала к супругу в деревню Пуртово Шолгского сельсовета. Когда там создали колхоз, Мария Жилина продолжала заниматься собственным хозяйством. Всё также она посещала Троицкую церковь, хорошо знала священников Виктора Соколова и Владимира Селиверстова. В 1937 году отец Владимир, являвшийся в то время настоятелем, был арестован, а храм закрыли.
С началом Великой Отечественной войны, когда у людей возросла потребность в вере, шолгские прихожане стали проводить моления на дому. В них активно участвовала и Мария Васильевна Жилина. В те годы политика советского государства в отношении Церкви несколько изменилась, и власти разрешили открывать храмы для совершения богослужений. 28 ноября 1943 года было принято постановление Совнаркома СССР «О порядке открытия церквей», где разъяснялось, что для этого требовалось ходатайство верующих, справка о состоянии храма, наличии церковной утвари и другое. В январе 1944 года епископу Вениамину (Тихоницкому) поступило письмо от верующих Шолгского и Ленинского сельсоветов Подосиновского района (подписали 22 человека, в том числе М.В. Жилина) с просьбой содействовать в открытии Скорбященского кладбищенского храма в селе Шолге. Ходатайство об этом было направлено в Подосиновский исполком, но оттуда пришёл отрицательный ответ. Не добившись успеха, члены церковной общины стали хлопотать о передаче им Богородицкого храма в деревне Дорофеево, который в 1946 году был открыт. Мария Жилина, согласно справке Подосиновского райисполкома, несла там послушание псаломщицы.
В марте следующего года прихожане обратились к уполномоченному совета по делам Русской Православной Церкви при Кировском облисполкоме с ходатайством об открытии Троицкой церкви села Шолги: «По постановлению общего собрания верующих села и его окрестностей мы, нижеподписавшиеся из числа 20-ти, просим Кировский облисполком открыть Троицкий храм, так как дорофеевская церковь от нас находится в 12 километрах, притом надо переходить через реки Шолгу и Юг, а у нас есть престарелые старушки, потому просим нашу просьбу удовлетворить. Мы обязуемся за свой счёт провести ремонт храма. Если Троицкую церковь открыть невозможно, то просим вас передать нам Скорбященский кладбищенский храм, который от села стоит в 500 метрах и ничем не занят. Адрес для ответа: Кировская область, Подосиновский район, Шолгский сельсовет, деревня Пуртово, Марии Васильевне Жилиной, уполномоченной от верующих по ходатайству вышеизложенного».
В 1949 году, когда священник Остроумов из дорофеевской церкви уехал в Архангельск, активные прихожане М.В. Жилина, А.В. Соколова, С.П. Княжев и А.П. Лобанова написали новое ходатайство об открытии храма в Шолге, но опять получили отказ. Троицкая церковь так и не была передана верующим. С неё сняли и разбили колокола, которые отправили в Архангельск на переплавку. Колокольню разобрали. Основной купол храма с росписями сохранился до наших дней, но остался без креста. Церковную утварь разграбили, что-то продали в местном магазине. Позднее в храме устроили стоянку для тракторов и машин, а также кузницу. На верхнем этаже долгое время хранилось зерно. Решётки в окнах сохранились, а крыша кое-где провалилась…
В январе 1950 года активисты общины Троицкой церкви Мария Васильевна Жилина, Анна Петровна Лобанова, Александра Викторовна Соколова и Сергей Петрович Княжев были арестованы. В постановлении говорилось, что они «являлись активными участниками антисоветской церковной группы последователей Иоанна Кронштадтского, существовавшей на территории Подосиновского района». При обыске у Марии Васильевны были изъяты Библия, богослужебная книга, листы с молитвами, тетрадь с религиозными стихами и другая литература, которая потом была уничтожена как «не имеющая ценности и отношения к делу». Кроме того, были конфискованы портрет праведного Иоанна Кронштадтского, серебряный с цепочкой и бронзовый кресты. Арестованных увезли в кировскую тюрьму, где проходили допросы. Следователь сам придумывал «факты антисоветской деятельности». Тут был типичный набор обвинений: «пропаганда против колхозного строя, отказ от участия в выборах в Верховный Совет СССР и критика советской действительности». Все групповые моления рассматривались как антисоветские сходки.
Следствие длилось почти четыре месяца. 12 мая 1950 года в Кирове началось судебное заседание, на котором Жилину и других арестованных обвинили в антисоветской деятельности: «На собраниях и среди населения, используя религиозные предрассудки, они вели агитацию против советской власти в деревне». Как говорится в деле, «подсудимая М.В. Жилина виновной себя признала»… Марию Васильевну приговорили к максимальному сроку: из-за действия указа об отмене смертной казни ей дали 25 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях и поражение в правах на пять лет с конфискацией всего имущества.
Жилина подала кассационную жалобу в Верховный суд РСФСР. В ней она писала: «Приговор считаю неправильным и обжалую его по следующим обстоятельствам: я не могла быть руководителем антисоветской группы церковников вследствие своей малограмотности: у меня нет ни духовного, ни общего образования; суд не учёл мой возраст и болезненное физическое состояние: я страдаю пороком сердца и суставным ревматизмом». Однако из Верховного суда пришёл отказ: «Просьбы Жилиной, Соколовой и Лобановой удовлетворению не подлежат, так как суд избрал в отношении каждой из них меру наказания в соответствии с тяжестью совершённых ими преступлений».
После смерти И.В. Сталина в 1953 году в стране начался пересмотр уголовных дел в отношении политических заключённых. 10 октября 1954 года Верховный суд РСФСР вынес новое решение: «В деле нет данных, уличающих Жилину, Соколову, Лобанову и Княжева в том, что они являлись членами контрреволюционной организации. Установлено, что они были членами религиозного общества, иногда собирались на квартирах Соколовой и Козловой для отправления религиозных обрядов и под влиянием бывшего служителя культа Селиверстова в отдельных случаях допускали высказывания антисоветского характера, однако наличие в их действиях контрреволюционного умысла не доказано».
Прежний приговор был отменён. М.В. Жилину, А.В. Соколову, А.П. Лобанову и С.П. Княжева предписали освободить из-под стражи. Текст постановления направили в Киров, а оттуда — в Иркутскую область, где в колонии отбывали наказание Жилина и Лобанова. В Киров пришло уведомление из исправительно-трудового лагеря: «Мария Васильевна Жилина освобождена из мест заключения 1 февраля 1955 года». Анна Петровна Лобанова умерла 26 мая 1954 года.
В 1989 года был принят указ Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 1930–1940-х и начала 1950-х годов». В соответствии с ним началась реабилитация лиц, пострадавших в массовых репрессиях. 7 марта 1989 года от Марии Васильевны Жилиной, проживавшей в г. Лузе, поступило заявление в Прокуратуру СССР, в котором говорилось: «Я преклонного возраста, мне 93 года. При аресте у меня конфисковали корову и швейную машину. В Кирове сидела почти год, затем отправили в Сибирь в Тайшетский лагерь. Пенсию я не получала. Двое сыновей умерли, дочь от первого мужа — пенсионерка, но она не помогает. Живу на подаяния в церкви, а теперь и туда ходить не могу. Прошу разобрать моё заявление и реабилитировать. Я ни в чём не виновата, кроме того, что в душе верила в Господа Бога. Этим и держусь».
Полная реабилитация М.В. Жилиной произошла 31 января 1990 года, когда Прокуратура СССР полностью отменила все судебные решения в отношении её. Умерла Мария Васильевна в 1993 году в возрасте 96 лет и была похоронена на кладбище рядом с церковью Введения во храм Пресвятой Богородицы в деревне Озёрской Лузского района. Её имя занесено в Книгу памяти жертв политических репрессий Кировской области.
