Если сказать совсем кратко, потому что оно настоящее, как настоящая поэзия — Пушкин, настоящая музыка — Бах, настоящая живопись — Брейгель, настоящее кино — Тарковский, настоящая религия — христианство, настоящее христианство — православие. При этом я не утверждаю, что всё остальное — подделка. Просто всё, что лично я жду от образования, все связанные с ним надежды и вопросы находят ответы именно в церковном образовании, несмотря на все нестроения и проблемы, которые, как правило, связаны с тем, что мы не всегда понимаем, какое образование достойно называться церковным.
Очевидный ответ
Казалось бы, ответ очевиден, и церковным называется образование, которое дают духовные школы Православной Церкви: училища и семинарии, академии и аспирантура. Однако вряд ли можно назвать такой ответ исчерпывающим хотя бы потому, что поступить в училище или семинарию можно только с 18 лет. Не совсем ясно, что при таком понимании церковного образования является его первичным звеном, что помогает подготовиться к поступлению в духовную школу, освоить начальный уровень знаний, приобрести умения и навыки, которые впоследствии могут пригодиться в церковном служении.
Как правило, таким первичным звеном принято считать обычную школу. Неслучайно члены семинарских и училищных приёмных комиссий так внимательно изучают школьные аттестаты абитуриентов и радуются, когда среди них попадаются дипломы колледжа или института. Однако они же не понаслышке знают, что даже диплом красного цвета не гарантирует, что его обладатель посвятит себя служению Церкви да и просто окажется порядочным человеком, потому что ни о чём таком обычная школа не думает.
Получается, что при шаблонном понимании церковного образования в вопросе подготовки пастырей, призванных заботиться о душах пасомых, Церковь вынуждена опираться на светские школы, которые в наши дни к душевным качествам выпускников совершенно равнодушны. Так сто́ит ли строить дом на песке и удивляться тому, что он не надёжен? Однако что делать, если другой школы у нас нет и, по-видимому, уже не будет? И почему, несмотря на это, я всё же выбираю церковное образование?
Не только семинария
Выбирая школу или институт, как правило, принято обращать внимание на то, как давно они существуют и каких результатов добились их выпускники. Именно поэтому в мире образования так много значат названия «Оксфорд», «Кембридж» или «Гарвард», и вряд ли найдётся человек, который предпочтёт им малоизвестный университет. Так же и с церковным образованием, опыт и результаты которого во всём мире никто не ставит под сомнение, разве только очевидные недоброжелатели и пропагандисты, которых умные люди слушают вполуха.
Что же касается выпускников, получивших церковное образование, то имена, например, святых Александра Невского, Сергия Радонежского и Серафима Саровского говорят сами за себя. Возможно, кто-то заметит, что никто из них семинарии не оканчивал. Однако разве только в семинарии можно получить церковное образование? Само это понятие указывает, что его даёт Церковь, а семинария — всего лишь инструмент в её руках, который, как резец в руке скульптора, способен принести пользу лишь в руке мастера. Поэтому ключевой вопрос любого образования — это вопрос об учителе, и в этом смысле никакой Оксфорд, Кембридж или Гарвард не сравнится с Церковью Христовой, поскольку все они созданы людьми, а Церковь — Сыном Божиим, обещавшим, что не оставит Своих учеников до «скончания века» (Мф. 28:20).
Если же церковное образование — процесс обучения и воспитания человека Церковью, то оно возможно не только в духовном училище или семинарии, но и в храме, на приходе и, конечно, в семье, которую апостол Павел называл «домашней Церковью» (Рим. 16:4). То есть везде, где человек может встретиться со Христом, идти за Ним и учиться у Него новой жизни, подобно тому как в дни земной жизни Спасителя за ним следовали тысячи людей и среди них ближайшие ученики — апостолы, община которых стала прообразом всех духовных школ, а также примером того, каким может и должно быть настоящее церковное образование. Если же кто-то заметит, что с тех пор прошло уже две тысячи лет, и потому та модель образования будто бы устарела, то ответить на этот вопрос можно словами апостола Павла: «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13:8).
Если посмотреть по-новому
Что даёт подобное понимание церковного образования? Во-первых, это помогает не возлагать неоправданных надежд на обычную школу и её наиболее «продвинутых» выпускников: отличников, стобальников и победителей предметных олимпиад, поскольку давно замечено, что отличные оценки ещё ничего не гарантируют, а при дурном характере даже пророчат беду. Об этом ещё в XII веке книжник писал: «Дурака учить — только портить», где «дурак» — не двоечник, а дурной человек, который, овладев новыми знаниями и умениями, начинает с ещё большим усердием всем досаждать. Конечно, лучше быть умным, чем глупым. Однако, описывая качества граждан Небесного Царства, Христос не сказал, что блаженны умные, но учил, что блаженны нищие духом, то есть смиренные, кроткие и миротворцы, милостивые и чистые сердцем, жаждущие правды (Мф. 5:3–10). Все эти качества личности закладываются, как правило, ещё до школы, в детстве.
Поэтому на месте членов приёмных комиссий духовных школ я внимательнее присмотрелся бы не столько к аттестатам абитуриентов, сколько к их семьям и кругу общения, особенно к тому, как они строят отношения с другими людьми. Вообще, считал бы ближайшим союзником семинарии не школу, а семью. Неслучайно, рукополагая кандидатов в священный сан, многие архиереи справедливо обращают внимание на то, молились ли вместе со ставленником его родные и близкие, и, если этого не было, искренне переживают за его судьбу.
Наконец, подобное видение церковного образования позволяет по достоинству оценить практическую сторону жизни, которая состоит не столько из множества слов, сколько из дел, каждое из которых научает и воспитывает. Поэтому в отличие от обычных студентов, которые порой за все годы обучения палец о палец не ударят, семинаристы не только посещают лекции, но и совместно молятся и паломничают, поддерживают порядок в кельях и учебных аудиториях, накрывают на стол и трапезничают, вместе несут различные послушания, научаясь заботиться не только о себе, но и о других людях. Без этого слова о любви к Богу и ближнему так и останутся только словами.
А теперь сравните это с обычной школой, и вы без труда заметите, что в ней всё происходит с точностью до наоборот. Церковное образование понимает ограниченность формальных знаний, а светская школа их превозносит. Церковное образование относится к семье с надеждой и вниманием, а обычная школа её игнорирует. Церковное образование утверждает, что «вера без дел мертва» (Иак. 2:26), а обычная школа почти вся целиком состоит из слов и, кажется, уже давно забыла о любви. А ведь дорога без любви ведёт в мир без любви — мёртвый мир обезличенных знаний и технологий, машин и киберфизических систем. Возможно, для кого-то такой мир — предел мечтаний, но для христиан мир без любви — это ад, а я в ад не хочу и поэтому выбираю церковное образование.
С кем поведёшься
Означает ли это, что нужно бросить институт и поступить в семинарию, а всё остальное забыть? Конечно, нет, потому что церковное образование, как о нём было сказано выше, может дать не только семинария, но также приход, семья и даже обычная школа или институт. Что для этого необходимо? Для того чтобы полно и подробно ответить на этот вопрос, понадобится отдельная статья. Если быть кратким, то, как и во всех остальных случаях, надо встретить учителя и пойти за ним, а дальше произойдёт, как в старой доброй поговорке: «С кем поведёшься, от того и наберёшься». Наши дедушки и бабушки прекрасно это знали и потому воспитывали детей ничуть не хуже современных родителей, хотя ЕГЭ не сдавали и пединституты не оканчивали. Поэтому, если мы, живя в окружении машин, хотим научиться у Христа новой жизни, то и «повестись» нам нужно не с машинами, а с живыми людьми и в первую очередь со Спасителем. Нужно прийти в Церковь, встретить Христа и пойти за Ним, как это когда-то сделали апостолы, ничуть не смущаясь того, что нас разделяют две тысячи лет. Ведь «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13:8).
