Когда спрашиваешь знакомых: «Какую святыню или церковь вы хотели бы посетить в Москве?», чаще всего слышишь в ответ: «Храм Христа Спасителя и мощи блаженной Матроны в Покровском монастыре». А для меня любимым местом в столице является Богоявленский собор в Елохове. Особо родным он стал после кончины Патриарха Алексея II, погребённого здесь недалеко от мощей своего небесного покровителя — святителя Алексия Московского. Когда бываешь в этом великолепном храме, душа всегда наполняется необыкновенной радостью. Сюда хочется вернуться. Поэтому я с благодарностью приняла предложение вместе с другими руководителями паломнических служб из разных городов России в середине октября побывать на торжествах в честь 170-летия освящения Богоявленского собора.
Приходская летопись
Ещё в XIV веке существовало небольшое село Елох. По словарю Даля, «елоха» означает ольху, и, вероятно, когда-то здесь рос густой ольховый лес. А ещё так в старину называли мокрое, подтопленное место. Во второй половине XV века Елохово было пригородным подмосковным селением, где возвели деревянную церковь, в приходе которой в 1468 году родился знаменитый московский юродивый Василий Блаженный. В 1720-х годах по указу Петра I храм перестроили в камне на пожертвования, сделанные царевной Прасковьей Ивановной, дочерью царя Ивана V. В конце XVIII века началось возведение колокольни. В этой церкви 8 июня 1799 года крестили младенца Александра Пушкина, будущего великого русского поэта.
В середине XIX столетия по проекту архитектора Е.Д. Тюрина была проведена реконструкция тесного и обветшавшего храма, после которой в прежнем виде сохранились лишь трапезная и первый ярус колокольни. Обновлённый Богоявленский собор, вмещавший около трёх тысяч верующих, 18 октября 1853 года освятил митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов). В конце XIX века по проекту архитектора П.П. Зыкова были выстроены большой купол над трапезной частью храма и ступенчатые аттики на боковых фасадах. В 1970-х годах расширено помещение главного алтаря. На внешних стенах трапезной, четверика и барабана купола восстановили лепное убранство, а также существовавшие с XIX века живописные композиции на библейские сюжеты и изображения святых.
В начале 1930-х годов в Богоявленский собор были переданы иконы и утварь из располагавшихся поблизости и закрытых в то время церквей. Такая же участь ждала елоховский храм, так как Московский облисполком принял постановление о его закрытии. Но прихожане собрали около пяти тысяч подписей под заявлением во ВЦИК, и его президиум отменил решение московских властей. Затем церковь предполагалось снести в связи со строительством метрополитена или переделать его под кинотеатр, но эти проекты, слава Богу, не осуществились. В июне 1941 года над Богоявленским собором вновь нависла угроза закрытия. 22 числа должна была пройти последняя Литургия, но началась Великая Отечественная война.
В этот день митрополит Сергий (Страгородский) составил обращение «Пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», в котором призвал народ на защиту Отечества. Обращение вскоре было оглашено в Богоявленском соборе, в то время главном храме страны. 26 июня на молебне о победе русского воинства владыка Сергий вновь обратился к пастве с горячим призывом защитить родную землю. Был организован сбор пожертвований на нужды обороны. Первым свою лепту внёс митрополит Сергий, пожертвовавший бриллиантовый крест с клобука и драгоценный наперсный крест. Во время Великой Отечественной войны духовенством и верующими Богоявленского прихода было внесено в фонд обороны 835200 рублей. На храмовой колокольне разместились боевые расчёты зенитчиков. В условиях военного времени в ночь с 4 на 5 апреля 1942 года городские власти разрешили проведение пасхальной службы в затемнённом соборе, на которую собрались более шести с половиной тысяч москвичей. 12 сентября 1943 года здесь состоялась интронизация Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского).
Празднование 800-летнего юбилея Москвы в 1947 году ознаменовалось важнейшим событием — перенесением из Успенского собора Кремля в Богоявленский храм мощей святителя Алексия Московского, что произошло по просьбе Патриарха Алексия I (Симанского) с личного разрешения Сталина. 18 октября у раки святителя Алексия был совершён первый молебен.
Молитвенник за Русскую землю
Митрополит Алексий (в миру Елевферий Бяконт) родился между 1292 и 1305 годом в Москве в семье боярина Фёдора, выходца из Чернигова. Господь рано открыл будущему святителю его высокое предназначение. На двенадцатом году жизни Елевферий во сне явственно услышал голос: «Алексий! Ты будешь ловить людей». С этого дня отрок стал часто посещать церковь и в пятнадцать лет решил стать иноком. В 1320 году он вступил в Московский Богоявленский монастырь, где провёл более двадцати лет в строгих монашеских подвигах. Затем митрополит Феогност повелел будущему святителю заведовать судебными делами Церкви. В 1350 году состоялась епископская хиротония владыки Алексия, который после смерти митрополита Феогноста возглавил Русскую Церковь.
Святитель Алексий всячески заботился о духовном просвещении своей паствы, в том числе устраивал общежительные монастыри по образцу Троицкого, основанного преподобным Сергием Радонежским. Не раз митрополиту Алексию приходилось путешествовать в Золотую Орду. В 1357 году хан потребовал, чтобы святитель прибыл к нему и исцелил его слепую супругу Тайдулу. «Прошение и дело превышает меру сил моих, — сказал владыка Алексий, — но я верю Тому, Который дал прозреть слепому: не презрит Он молитвы веры». И действительно по молитве митрополита Алексия окроплённая святой водой супруга хана исцелилась. Когда скончался великий князь Иоанн, владыка взял под свою опеку малолетнего его сына Димитрия (будущего Донского). Много пришлось митрополиту Алексию потрудиться, дабы смирить строптивых князей, не желавших признавать власть Москвы.
Не оставлял он трудов по устройству новых монастырей. Им основаны в Москве обитель Нерукотворного образа Спасителя на Яузе и Чудов монастырь в Кремле, восстановлены Благовещенская обитель в Нижнем Новгороде и Константино-Еленинская во Владимире. Святитель Алексий достиг глубокой старости и 12 февраля 1378 года почил о Господе. По завещанию его мощи были погребены в Чудовом монастыре и через 50 лет чудесным образом обретены. Тогда же состоялась канонизация в лике святых этого великого молитвенника за Русскую землю. В 1928 году при разрушении Чудовой обители мощи митрополита Алексия были перенесены в Архангельский собор Кремля, а в 1947 году переданы Православной Церкви и с того момента пребывают в Богоявленском соборе в Елохове.
Через гонения к возрождению
В период хрущёвских гонений на Церковь Богоявленский храм неоднократно подвергался нападкам со стороны воинствующих атеистов. Однажды во время всенощного бдения под Вербное воскресенье в собор ворвался неизвестный человек и ударил совершавшего богослужение Патриарха Алексия I. В другой раз крестный ход вокруг храма встретила пьяная толпа с гитарами и непристойными песнями, которыми она пыталась заглушить церковное пение. В верующих полетели камни, и одним из них была серьёзно ранена в голову служащая французского посольства, присутствовавшая на крестном ходе…
5 июня 1988 года Божественной литургией в Богоявленском соборе началось празднование 1000-летия Крещения Руси, давшее толчок возрождению религиозной жизни в стране. Незадолго до этого состоялась передача приходу православных святынь, хранившихся в музеях Московского Кремля: частицы Древа Креста Господня, камня от Гроба Господня, частицы ризы Пресвятой Богородицы, десницы апостола Андрея Первозванного, главы святителя Иоанна Златоуста и частиц мощей других угодников Божиих. 10 июня 1990 года в Богоявленском соборе состоялась интронизация пятнадцатого Всероссийского Патриарха Алексия II. А в 1991-м елоховский храм в течение некоторого времени был местом пребывания вновь обретённых мощей преподобного Серафима Саровского и святителя Иоасафа Белгородского. 3 октября 1993 года, во время вооружённого конфликта в Москве, в собор из Третьяковской галереи была принесена чудотворная Владимирская икона Божией Матери, перед которой православные москвичи вместе с Патриархом Алексием II на коленях молились о спасении Отечества во времена смуты. Из года в год в Великий четверг в Богоявленском кафедральном храме предстоятелем Русской Церкви освящается миро, сваренное накануне в Донском монастыре.
В главном приделе собора находится образ Божией Матери «Млекопитательница» со следующей надписью: «Сия святая икона написана на Афонской Горе в скиту пророка Илии и посылается в дар и благословение в царствующий град Москву в храм Богоявления, что на Елоховом поле, в незабвенную память двухмесячного пребывания в 1894 году в оной церкви чудотворного образа Пресвятой Богородицы «Млекопитательница», принадлежащего вышесказанному скиту». Также среди святынь Богоявленского собора находится чудотворный список Казанской иконы, созданный на рубеже XVII–XVIII веков и прежде находившийся в Казанском храме на Красной площади.
Образец пастырского служения
Среди настоятелей Богоявленской церкви были известные священнослужители. Очень интересна судьба протопресвитера Николая Колчицкого (1890–1961), который нёс послушание управляющего делами Московской Патриархии, секретаря Священного Синода и председателя Учебного комитета. Это одна из ярчайших фигур русского Православия XX столетия. Вот как вспоминал об отце Николае протопресвитер Владимир Диваков, секретарь Патриарха Кирилла по г. Москве:
— Батюшка служил настоятелем елоховского собора, начиная с декабря 1924 года. Предыдущего настоятеля этого старинного храма арестовали, и его судьба неизвестна. У отца Николая была прекрасная дикция. Он читал церковные тексты или давал возгласы всегда очень спокойно, но при этом его голос хорошо было слышно в самых отдалённых уголках собора. У него был жёлтый цвет лица из-за сахарного диабета, но с началом богослужения батюшка преображался, и желтизна исчезала. Отец Николай заранее приходил на службу, проверял, как лежат ковры, как висят лампады… Если был праздничный или воскресный день, то он приезжал к ранней Литургии и читал на ней положенное правило, а затем служил позднюю. Любил говорить проповеди. Когда он рассказывал о Святой Земле, то настолько красочно описывал разные её уголки, что слушающим казалось, что они сами побывали там, где жил Спаситель.
Это был настоящий образец пастырского служения. Больше таких священников я никогда не встречал. Он обладал беспрекословным авторитетом, ему боялись перечить даже архиереи. Отец Николай всегда отстаивал интересы Церкви перед властями, иной раз даже идя против мнения оных. Он прекрасно разбирался в людях, и это помогало ему при управлении делами Московской Патриархии. Перед тем, как рекомендовать священника на тот или иной приход, отец Николай сначала приглашал его послужить в соборе. Присматривался к человеку, определял, куда тот лучше всего подходит, и делал это совершенно безошибочно. Например, один священник рассказывал, что, обратившись к Колчицкому по поводу назначения, получил ответ: «Твоё место на кладбище». На самом деле этот батюшка по складу своего характера более всего подходил для кладбищенского служения.
В 1960 году отец Николай перенёс инсульт. Однажды, несмотря на болезнь, он пришёл на службу. Рука у него была подвязана, поскольку частично парализовало правую сторону тела. Во время чтения Апостола батюшка приложился к мощам святителя Алексия, потом к Казанской иконе Божией Матери. В народе поднялся страшный шум от восторга. Затем отец Николай вошёл в алтарь и встал на своё настоятельское место. В тот день служил владыка Никодим (Ротов). Увидев Колчицкого, он стремительно сбежал с горнего места и подошёл поздороваться. Это было последнее посещение отцом настоятелем Богоявленского собора. Отпевали протопресвитера Николая в родном для него храме 13 января 1961 года при большом стечении верующих.
Он умел видеть в людях хорошее
Ещё об одном выдающемся настоятеле Богоявленской церкви — протопресвитере Матфее Стаднюке (1925–2020) — вспоминал протоиерей Борис Обрембальский:
— Когда в Патриархии батюшка предложил мне прийти в елоховский собор послужить, я внутренне весь собрался: всё-таки кафедральный храм. О чём я только не передумал, когда шёл туда. Это был март 1994 года. Тогда всё-таки была несколько иная обстановка в обществе, ещё существовало много оглядок на прошлое: «как бы чего не вышло». Обычно, принимая кого-то в клир, настоятель обстоятельно расспрашивает про образование и прочее. А тут батюшка меня совершенно ошеломил первым вопросом: «А Вы умеете громко служить?» Дело в том, что раньше, когда открытых храмов было мало, народа, особенно на праздники, собиралось столько, что распахивали окна и двери, и тогда действительно требовались голосистые иереи, чтобы даже на церковном дворе люди могли слышать богослужение и вникать в него.
Отец Матфей всегда первым приходил в церковь. Как бы ты ни спозаранился, он всё равно уже был в алтаре! Наставлял: «Если тебе надо на учёбу или на работу, приди заранее, тем более если ты идёшь в алтарь Богу предстоять. Это самое важное дело на земле. Хотя бы минут за 20, за полчаса надо уже быть на месте. Сосредоточьтесь, придите в себя, взгляните на иконы, помолитесь. И если вы так начнёте службу, то будете уже более внимательны, и богослужение проникнет в душу. А то вы вбегаете за две минуты, пока отдышались, пока абстрагировались от того, что вам по пути мешало, так у вас полслужбы вне службы и прошло… Только настроился, а всё уже закончилось». Это, кстати, касается и прихожан.
Во время богослужения батюшка всегда и во всём был очень аккуратен, никогда не торопился. Да, он мог пройти по алтарю быстро, но неспешно. У него были очень чёткие и выверенные движения. Всё могло происходить в темпе, особенно когда это требовалось, но без суеты, с благоговением, взвешенно и осмысленно. После службы молодые священники часто торопятся, быстро-быстро разбегаются: кому в Сергиев Посад ехать, кому на другой конец Москвы. Отец Матфей никогда не спешил уйти из храма, из алтаря уходил последним.
Его у солеи всегда ждали люди, и он им радовался, как ребёнок! И они тоже: пока с ним до дежурки идут, как-то все веселели. Обычно человек с возрастом становится более снисходительным, добродушным, а про батюшку те, кто его полвека знал, говорили, что он всегда был, как Ангел: мирный, с улыбкой. Это как в патериках пишут про святых: ничего даже спрашивать не надо, просто достаточно посмотреть на такого человека. Так это про отца Матфея! Он всегда очень трепетно относился к любому человеку, прихожанин ли он или захожанин. Для батюшки не существовало таких ярлыков: каждый для него — чадо Божие.
А вот со священниками-сослужителями он бывал Воанергес («сыны громовы» — так назвал Спаситель апостолов Иоанна и Иакова Зеведеевых). Он был добрым, но строгим и очень требовательным по отношению к своим. Помню, по молодости лет и глупости, свойственной этому возрасту, я всё недоумевал и хорохорился: «Вроде же он сам меня пригласил к себе на приход… Что же происходит?!» В том, что отец Матфей видит тебя насквозь, я не раз убеждался. Более того, он точно знал, кто каким пастырем станет в перспективе, и строгал, строгал, строгал. И там, где больнее, как раз и обтёсывал.
Причём ругал батюшка всегда не сразу. Память у него была феноменальная. Могло пройти месяца три, а он тебе со всеми подробностями начинает живописать картину: «А помнишь?..», видно, как-то ощутив, что сейчас ты уже сможешь усвоить урок. Помню, вызывают к отцу Матфею. Идёшь спокойно: вроде ничего не напортачил, а заходишь, и началось! Это была очень глубокая духовническая работа, где приходская практика — просто предлог. Дело было вовсе не во внешнем, пусть даже и церковном благочинии: требовательность батюшки уходила корнями в сферу духа.
Поражало, что он, будучи на высоких должностях при Патриархах Пимене и Алексии II, нам, молодым священникам, уделял своё время и внимание! Всегда старался всех нас собрать на тезоименитство или какую-то другую дату собрата. Свои дни рождения отец Матфей долго не отмечал. Просто служил потихоньку в Никольском приделе, и мы даже не догадывались, что у настоятеля день рождения. А потом, когда батюшка становился всё старше и было неизвестно, не окажется ли этот день рождения последним, стал снисходить к нам, собирал всех за столом. Всегда рассказывал какие-то поучительные истории, назидал, но никогда не выставлял наших немощей напоказ.
Он умел видеть в людях хорошее, и именно это лучшее в человеке под его наблюдением как-то начинало расцветать, вытесняя негатив. Отец Матфей культивировал, будто райский сад, своих ближних, паству и сослужителей, и все как-то преображались. Говорят, и в будущем веке пастырей будут окружать их духовные семьи. У него все сродники были близкими по духу, а братья — священниками. А как батюшка любил своих родителей! Они уже много десятилетий как почили, а он всё просил даже нас, молодых иереев, поминать рабов Божиих Савву и Анну. У самого отца Матфея с матушкой Феодосией не было детей, так они очень любили малышню на приходе. Мои дети тоже батюшку постоянно вспоминают. А вспомнить его — это уже свет, радость и мир на душе.
* * *
Вот сколько интересного мы узнали во время праздничных мероприятий 17–18 октября в Елоховском соборе, куда были приглашены представители паломнических служб из разных городов России: из Москвы и Санкт-Петербурга, Красноярска и Смоленска, Самары и Ярославля, Казани и Вятки. 17 октября был отслужен молебен на начало богоугодного дела у раки с мощами святителя Алексия Московского, после которого за круглым столом обсуждались вопросы взаимодействия паломнических служб разных регионов, разрабатывались новые маршруты и предлагались варианты составных групп для поездок по святым местам. Особо говорили о необходимости правильной подготовки паломников ко встрече со святыней, о важности молитвы и участия в церковных таинствах во время поездок, о значении паломничества в деле воспитания подрастающего поколения. Также участники юбилейных мероприятий побывали на открытии художественной выставки, посвящённой 170-летию освящения Богоявленского собора.
18 октября после торжественного богослужения представители паломнических служб были приглашены на праздничную трапезу. Хочется отметить, как дружны и внимательны друг ко другу священнослужители и прихожане Богоявленского храма, как любят они свою церковь, как бережно хранят её историю и традиции. Покидая столицу, мы увозили с собой иконы святителя Алексия Московского и буклеты о Богоявленском соборе, а ещё частичку искренней любви, подаренной нам.
На фото:
— Богоявленский собор;
— Икона святителя Алексия;
— Протопресвитер Матфей Стаднюк;
— Протопресвитер Николай Колчицкий;
— Представители паломнических служб на торжествах в Богоявленском соборе;
