Для души полезно во время Великого поста провести хотя бы несколько дней в монастыре, отрешиться от мирской суеты и помолиться на богослужениях, которые порой длятся по пять часов. Хотя ноги и спина с непривычки дают о себе знать, но зато ощущаешь глубокий внутренний мир и радость, которые Господь подаёт как утешение тому, кто потрудился ради Него. В этом году паломническая служба «С Вятки» организовала традиционную поездку в Великий пост в Крыпецкую и Псково-Печерскую обители, а несколько раньше — в Павло-Обнорский мужской монастырь в Грязовецком районе Вологодской области. О последнем хотелось бы рассказать нашим читателям.
Около пяти утра мы покинули Спасо-Прилуцкую обитель. Нам предстояло проехать более ста километров, чтобы очутиться в древнем Павло-Обнорском монастыре. С основной трассы мы свернули на узкую просёлочную дорогу и искренне молились о том, чтобы не оказалось встречной машины, так как разъехаться будет очень сложно. Но вот и святые врата обители. Сотовой связи нет, кругом тишина, над нами всё ещё звёздное небо. Поднимаемся по деревянной лестнице в уютный храм и прикладываемся к главной его святыне — части дупла липы, в котором жил преподобный Павел Обнорский. Началась Литургия, и священник Иоанн Шаповал, сопровождавший нашу группу в вологодском путешествии, вышел из алтаря на исповедь. Почти все вятские паломники причастились Святых Христовых Таин. А после службы нас ждала экскурсия, и высокий скромный священник рассказал нам об истории обители. Не сразу мы догадались, что наш гид — настоятель монастыря игумен Игнатий (Молчанов).
Расцвет, упадок, возрождение
История Свято-Троицкой Павло-Обнорской обители ведёт своё начало с 1414 года, когда преподобный Павел получил благословение святителя Фотия на создание монастыря. На протяжении нескольких столетий благодаря великокняжеским и царским пожертвованиям, вкладам других знатных людей обитель благоустраивалась. Особую щедрость проявил князь Василий III, на средства которого был построен красивейший каменный Троицкий храм. В 1528 году здесь побывал и сам жертвователь с супругой Еленой Глинской. После этого паломничества и молитвы о даровании наследника престола 25 августа 1530 года в семье родился сын Иван, позже прозванный Грозным, который также посещал это святое место. Впоследствии к монастырю благоволили члены царского Дома Романовых. В июле 1912 года сюда приезжала великая княгиня Елизавета Фёдоровна, а на средства императора Николая II и царицы Александры Фёдоровны над мощами преподобного Павла Обнорского была сооружена серебряная рака с мраморной сенью.
Но были у обители и тяжёлые времена. Уже в петровскую эпоху начались сокращения привилегий монастырей, изъятие их доходов. При Екатерине II в 1764 году в результате конфискации церковных земель и крепостных крестьян, а также сильного пожара обитель пришла в плачевое состояние и находилась на скудном казённом содержании. Лишь во время настоятельства игумена Иоасафа Тихонова (1861–1877), считавшего возрождение Павло-Обнорской обители делом своей жизни, всё стало меняться. Была выровнена дорога, ведущая от Московского тракта к монастырю, устроены гостиница для состоятельных богомольцев и отдельный дом для их прислуги. Реку Нурму, подходившую к самым стенам обители, отвели в сторону с помощью особого канала, а её высохшее русло использовали под огород. Вокруг монастыря возвели каменную ограду в три метра высотой с тремя восьмиугольными башнями и двумя вратами. На высоком, но безлесном правом берегу Нурмы по распоряжению игумена посадили еловую и сосновую рощи.
К западу от обители был насыпан холм, похожий на усечённый конус, так называемая «Голгофа». На его верхней площадке построили деревянную часовню. Второй насыпной холм, расположенный в сотне метров восточнее монастыря, послужил основанием для скита. На его вершине в 1867–1869 годах возвели двухэтажную церковь Воскресения Христова, сохранившуюся до наших дней. После игумена Иоасафа строительство почти прекратилось. Единственным значительным зданием, возведённым после 1877 года, стала четырёхъярусная колокольня. До наших дней сохранилась её нижняя часть, декорированная в русско-византийском стиле.
К началу ХХ столетия внутри каменной ограды находились четыре храма, два двухэтажных братских корпуса и трёхэтажный настоятельский корпус. Каменные церкви, соединённые в центре обители, создавали впечатление величественного строения. К Свято-Троицкому собору примыкали храмы в честь Рождества Иоанна Предтечи и преподобного Павла Обнорского. Тёплая Успенская церковь с колокольней составляла единство строений с трапезной и настоятельскими кельями. В 1904 году в монастыре была устроена иконописная школа на двадцать учеников, куда принимались мальчики 10–15 лет. В 1914 году Павло-Обнорская обитель торжественно отметила своё 500-летие…
После Октябрьской революции монастырь был упразднён новой безбожной властью. 12 апреля 1924 года его закрыли, а монахов разогнали. Грязовецкий уездный исполком решил устроить в помещениях обители народный дом с библиотекой-читальней и театром, а также маслодельную артель. Братские корпуса стали общежитиями для приезжающих сюда на летнее время рабочих. Храмы, кроме Успенского и скитского, были разрушены. Бывший Павло-Обнорский монастырь стал селом Юношеским.
Судьбы монахов сложились по-разному, но все они так или иначе продолжали своё церковное служение, а многие были подвергнуты репрессиям. Архимандрит Никон (Чулков), последний настоятель обители до её закрытия, нелегально проживал у своих духовных чад и некоторое время служил в г. Любиме, стремился создать тайный монастырь. Батюшка был приговорён к десяти годам заключения и в последний день 1941 года умер в тюрьме г. Соль-Илецка. Игумена Михаила (Лакова) арестовали сразу после закрытия обители, однако отпустили на свободу, и он служил в Успенском храме села Чернецкого Грязовецкого района почти до самой смерти. Казначей обители иеромонах Николай (Воропанов) нёс церковное послушание в Спас-Нурме Грязовецкого района, затем в храме г. Данилова, был репрессирован и после отбытия ссылки служил в Вознесенской церкви г. Тутаева. В 1941 году его вновь арестовали и расстреляли. Такая же участь ждала иеромонаха Иерофея (Глазкова), который был репрессирован, затем служил в Введенском храме г. Любима, в проповедях открыто обличал безбожную власть и в 1937 году был приговорён к расстрелу.
Промыслом Божиим в 1994 году Павло-Обнорский монастырь был возвращён Церкви, стала возрождаться иноческая жизнь. В 1998 году освятили храм в честь Успения Божией Матери, возобновились регулярные богослужения. При игумене Амфилохии (Кузнецове) были восстановлены более-менее сохранившиеся здания, возведена юго-восточная часть ограды со святыми вратами и башней, построены часовня над мощами преподобного Павла Обнорского, деревянная колокольня и различные хозяйственные службы. Сейчас в обители имеются столярная мастерская, пасека и подсобное хозяйство. Главное — здесь снова звучит монашеская молитва, исполняются заветы преподобного Павла.
Основатель Обнорской обители
Рассказав об истории монастыря, игумен Игнатий проводил нас в деревянную часовню, где покоятся мощи преподобного Павла Обнорского. После молебна и коленопреклонённой молитвы мы благоговейно приложились к раке, и отец Игнатий помазал нас святым елеем. Затем очень внимательно слушали житие святого Павла Обнорского. Родился он в 1317 году в Москве в благочестивой и знатной семье. Под влиянием религиозного воспитания, полученного от родителей, с юных лет стремился к иночеству. Будучи 22 лет от роду, ничего не взяв с собой, он оставил отчий дом и удалился в волжский монастырь Рождества Христова, где вскоре принял постриг с именем Павла.
В это время уже просиял в России высоким духовным житием преподобный Сергий Радонежский. Смиренный Павел по благословению настоятеля отправился в монастырь Живоначальной Троицы к святому Сергию, который с любовью принял молодого подвижника и определил его в число братии. Через некоторое время, ища совершенного безмолвия, преподобный Павел обратился к своему учителю за благословением на затворничество и провёл 15 лет в уединении. Когда же он окончил этот подвиг, людское почитание вынудило его просить игумена разрешения удалиться из обители для пустынножительства. Преподобный Сергий отпустил святого Павла и дал в благословение медный крест.
Пожив некоторое время в Покровском Городецком монастыре на берегу Чухломского озера, прп. Павел отправился на север и нашёл безлюдную местность на берегу реки Письмы. Полагают, что он пребывал здесь 20 лет, вплоть до основания иноческой обители его учеником святым Макарием Писемским. Достигнув непроходимого в то время Комельского леса, преподобный Павел поселился в дупле старой липы, росшей на берегу речки Грязовицы. Укрепляемый благодатью Божией, терпя зной и мороз, он провёл в таком подвиге более трёх лет. Затем по внушению Божию старец перешёл на несколько вёрст южнее и построил келью на крутом берегу реки Нурмы. Житие преподобного повествует, что дикие звери и птицы небоязненно принимали из его рук пищу и не враждовали между собой. Вскоре произошла встреча святого Павла с прп. Сергием Нуромским. Они стали духовными друзьями и сомолитвенниками, а преподобный Павел избрал отца Сергия своим наставником.
Живя в уединении, святой Павел с некоторого времени стал слышать колокольный звон, раздававшийся с противоположного берега реки. В полночь Воскресения Христова он увидел на месте, где потом основал монастырь, дивный свет. Рассказал об этом духовному отцу, и тот благословил приступить к подготовительным работам по устройству иноческой обители. Чтобы получить благословение московского митрополита, преподобный Павел в сопровождении инока Алексия, ученика прп. Сергия Нуромского, в 1414 году отправился в столицу. Святитель Фотий принял просителя неблагосклонно, но, вразумлённый чудесным видением, дал благословение на устроение монастыря и возведение храма в честь Живоначальной Троицы.
Инок Алексий стал игуменом, а преподобный Павел, «стоявший неизмеримо выше всяких земных попечений», оставил за собой право духовного руководства братией, возвратился в свою келью для подвигов безмолвия и непрестанной молитвы. Желающих получить его назидание старец встречал приветливо и с любовью, отпуская от себя утешенными и умиротворёнными. Монастырские богослужения прп. Павел посещал по субботам и воскресным дням. Тогда же он разделял с братией трапезу, вкушал немного хлеба с водой и овощи. Ни масла, ни молока, ни рыбы он никогда не употреблял.
В обители действовал строгий общежительный устав. В кельях не благословлялось держать еду и даже воду, только иконы и книги. Одно попечение должны были иметь монахи — как обрести им смирение, нестяжательность и любовь. Преподобный Павел поучал братию, что в церковь иноки должны приходить вовремя, стоять тихо, не разговаривая друг с другом. При трапезе тоже должно быть молчание. И за общими работами не допускалось празднословие: каждый должен был пребывать в молитве. Желая поддержать строгость общежития, отец Павел заповедовал изгонять из монастыря нарушителей установленных правил, которые старец просил сохранять и после его смерти.
10/23 января 1429 года, через пятнадцать лет после устроения обители, в возрасте 112 лет великий угодник Божий мирно предал свою душу Господу, оставив инокам последнее завещание: «Братья, имейте любовь между собою и храните правила монашеской жизни». Он был похоронен у южной стороны деревянного Троицкого храма. Неиссякаемой рекой потекли чудеса от его мощей, что побудило митрополита Московского Макария и Собор Русской Церкви в 1547 году причислить преподобного Павла к лику святых.
Смерть будет тебе в живот вечный
А ещё мы услышали об Обнорских (Комельских) преподобномучениках. В январе 1538 года обитель подверглась нападению татар. Грабя и разоряя приволжские владения России, они дошли до вологодских пределов. В Иннокентиевой Комельской пустыни были сожжены церковь и кельи, убиты три старца. Остальные иноки и некоторые поселяне, искавшие убежища от врагов за монастырскими стенами, были уведены в плен. Нескольким крестьянам удалось сбежать, и они, израненные, добрались до соседней обители преподобного Павла, став вестниками неотвратимого бедствия. Монастырь тотчас опустел. В нём остались не более десяти человек: кто-то по старости не мог уйти, чтобы скрыться от жестоких грабителей, кто-то по вере и любви к преподобному Павлу предпочёл смерть оставлению места его подвигов.
Все осознавали неизбежность кончины, вместе собрались в одной келье и стали молиться Богу. Лишь на рассвете иноки были побеждены тревожным сном. Престарелый Ефрем, семьдесят лет проведший в монашеском чине и последние годы от чрезмерной слабости уже безвыходно пребывавший в келье, в полубодрственном состоянии увидел входящего к нему преподобного Павла. Святой взял его за руку и, сердечно вздохнув, произнёс: «Брат мой Ефрем, ждёт вас тяжкая скорбь от нечестивых варваров: тебя изрубят и ещё двух с тобой, впрочем, один из них, поболев, выздоровеет. Не скорби, ибо такая смерть будет тебе в живот вечный, а монастырь, хотя и будет сожжён и разграблен, но восстановится и обстроится». Сказав это, преподобный вышел.
Собравшись в трапезной, иноки приступили к обычному молитвенному правилу. Был четвёртый час по полудню. Взглянув в окно, инок Даниил обомлел от страха: из леса выезжали на конях многочисленные татары. «Братия, — горько воскликнул он, – ныне умираем!». Монахи стали прощаться друг с другом, тем временем грабители наводнили всю обитель. Увидев вышедшего из трапезной инока Дионисия, они тут же схватили его, сорвали с него одежду и отсекли ему голову. Пятеро монахов бросились в церковь и стали молить Бога о спасении. Устремившись туда же, разбойники избили страдальцев, оставив их едва живыми, и ринулись искать добычу по кельям.
Они ворвались к старцу Ефрему, с которым находились иноки Мина и Митрофан. После многих истязаний святого Ефрема ударили топором по шее. Убили старца Митрофана, а келейник Мина был тяжело ранен. Удивительно, но отец Ефрем прожил ещё десять дней и был напутствован перед смертью спасительными церковными Таинствами. За ним скончались изъязвленные старцы Герасим и Исаакий, а отец Мина к немалому изумлению всех после долгой болезни выздоровел.
Беспощадные враги не только разграбили, но и сожгли монастырь, за исключением Троицкого храма и строившегося тогда каменного здания Успенской церкви. Возвратившуюся в обитель братию встретили груды пепла и развалины, но по молитвам преподобного Павла многими трудами монастырь был воссоздан, отстроен и стал процветать. А мощи преподобномучеников Ефрема, Дионисия, Герасима, Митрофана, Исаакия и Иеронима покоятся под спудом на месте разрушенного в советское время Троицкого собора.
* * *
После таких поучительных рассказов о жизни и подвигах святого Павла и Обнорских (Комельских) преподобномучеников игумен Игнатий пригласил нас на трапезу, по-монастырски строгую: нас угостили вкусной гречневой кашей с солёными помидорами. К сожалению, из-за снега нам не удалось побывать на двух источниках преподобного Павла, расположенных в лесу. Не увидели мы и камень, на котором молился святой старец, но зато насладились неотмирной тишиной древней обители. Даст Бог, ещё побываем здесь весной или летом, чтобы вновь ощутить в сердце благодатную радость, напоминающую пасхальную, которая и влечёт нас в паломничество, в гости к святым угодникам.
На фото:
— Вятские паломники с игуменом Игнатием (Молчановым);
— Павло-Обнорский монастырь. Фото начала XX века;
— Икона Обнорских (Комельских) преподобномучеников;
— С.Б. Симаков. «Павел Обнорский, Комельский чудотворец», 1988 г.
