5 октября исполнилось пять лет, как не стало Владимира Петровича Ворончихина, человека с высокими моральными принципами и большим чувством долга, активного участника общественной жизни Вятских Полян, стремившегося сделать город красивее, уютнее и комфортнее.
Владимир Петрович являлся большим почитателем литературы и, соответственно, всегда находился в курсе книжных новинок. Образованный, интеллигентный, он был интересным собеседником. Как-то в разговоре о литературе я поделилась с ним своим взглядом на прозу известного российского писателя Владимира Личутина, автора романов «Раскол», «Любостай», «Скитальцы», многочисленных повестей, а также ряда публицистических произведений. Своеобразный литературный язык Владимира Владимировича не всем понятен, более того, не всеми принят как современный и доступный: слишком много архаизмов и диалектов. Мне же манера изложения этого писателя пришлась по душе, возможно, потому, что мы с ним земляки: оба родом из северных районов Архангельской области. Только Личутин — из Мезенского, а я — из соседнего Холмогорского, поэтому поморская «говоря» мне понятна. К тому же в его произведениях почти нет слов иностранного происхождения, что не может не подкупать любого, кто дорожит культурой родной страны. Для меня Владимир Личутин тем и дорог, что является хранителем и носителем родного русского языка, пусть и с ярко выраженным северным диалектом.
«Хотите, я дам Вам почитать одну из последних публицистических книг Вашего земляка?» — предложил тогда Владимир Петрович. В книге Личутина «Душа неизъяснимая» с размышлениями о русском народе я нашла ответы на многие вопросы и была очень благодарна Ворончихину за предоставленную возможность поразмышлять о жизни вместе с известным писателем. Когда возвращала книгу хозяину, он подарил мне несколько брошюр местных авторов с их воспоминаниями о прежней жизни. Тогда-то и узнала, что именно Владимир Петрович помог ветеранам издать свои книги. И это не единственная спонсорская поддержка, которую неравнодушный житель Вятских Полян оказал своим землякам. В частности, он внёс значительный вклад в реализацию проекта «Дань памяти предков» по благоустройству территории, прилегающей к Усадскому городскому кладбищу, а также в составе инициативной группы через СМИ и личные беседы разъяснял жителям важность благоустройства Вятских Полян.
Владимир Ворончихин был глубоко верующим человеком, участвовал в мероприятиях, проводимых городскими приходами, с крестным ходом ходил на реку Великую. «По большому счёту с атеизмом я разминулся. Он не давал ответы на вопросы, которые меня волновали, — рассказывал в 2013 году Владимир Петрович, прихожанин Никольского собора, журналисту православной газеты Севера России «Вера» Владимиру Григоряну. — В деревне, помню, духовным сердцем нашего дома была икона Богородицы «Троеручица». Стоило ослушаться, как бабушка Наталья показывала на образ: «А Господь как же?» Хотя внуков она к Православию насильно не приобщала. Её строгая любовь пролагала им путь к вере». Один из правнуков стал монахом, к нему и перешла по наследству «Троеручица». Кое-что о вере узнавал маленький Володя Ворончихин и от бабушки по отцу — Марии, ездившей на праздники в малмыжский храм. С ней, в частности, было связано такое слово, как «говение».
Но всё это, как говорил Владимир Петрович в той же беседе, проникало неглубоко, а может, наоборот, в самую глубину души, только не сразу было понято, поскольку всё вокруг настраивало на антирелигиозный лад. Не потому ли Ворончихин, став взрослым, состоявшимся человеком, проникался произведениями, герои которых обращаются к христианским традициям? Первый шаг к вере он сделал после прочтения книги «Красные и белые» Алдана Семёнова, где один из персонажей произносит удивительные слова: «А вот когда вы начнёте умирать, то поймёте, какая вселенная погибает вместе с вами». Сильное впечатление произвели произведения Василия Белова «Лад» и митрополита Иоанна (Снычёва) «Самодержавие». Мне хочется прочитать их, чтобы проникнуться мыслями и чувствами, которыми жил Владимир Петрович Ворончихин. Его нет с нами, но свет от его добрых дел не померкнет.
