Многие годы изучаю историю Покровско-Богородицкого женского монастыря рядом с Пищальем, нахожу в архивах сведения о судьбах насельниц обители, а главное — игуменьи Елисаветы (Екатерины Ивановны Видякиной). Шесть лет ждала судебное «Дело по обвинению Чурина Афанасия Николаевича, Видякиной Елисаветы Ивановны и других» 1945 года, которое по истечении 75 лет было рассекречено в марте 2020 года. Пришлось ещё почти год ждать из-за пандемии коронавируса, так как архивы были закрыты. С душевным трепетом держала в руках дело с материалами о том, как матушку Елисавету арестовали в восьмой раз! Надеялась, что найду ответы на множество вопросов — и нашла! Если кратко сказать об этапах жизни игуменьи Елисаветы, то получится так: в 13 лет ушла в Яранский Знаменско-Мариинский монастырь, где 24 года несла послушание, 16 лет создавала новую обитель и 40 лет вынуждена была скитаться, гонимая безбожной властью.
В яранском монастыре
Екатерина Видякина родилась 18 ноября 1870 года в деревне Ваничи Котельничского уезда в благочестивой семье крестьянина, отставного солдата Ивана Ивановича и его супруги Вассы Дмитриевны. Крестили девочку в честь великомученицы Екатерины в Троицкой церкви села Сорвижи. В семье было пятеро детей. Известно, что старший брат Кондрат, после смерти отца унаследовавший родительский дом, ветряную мельницу, кузницу, нескольких лошадей и коров, после революции был раскулачен. Несмотря на лишения, от веры не отступал. В 1928 году был избран от прихода села Сорвижи делегатом на епархиальный съезд. В 1931 году Кондрата Ивановича арестовали в числе 27 священников, монахинь и крестьян, но «данных, говорящих о существовании контрреволюционной организации и антисоветской деятельности, не собрано», и все были освобождены. О жизни сестры Екатерины Кондрат узнавал в редкие её приезды в родительский дом.
С 1883 по 1908 годы Екатерина Видякина жила в яранском монастыре, который создавался на землях купца Василия Филипповича Бебенина. Это были годы строительства двух храмов, келий, мастерских, школы, приюта и становления хозяйства, способного обеспечить всем необходимым насельниц обители. В 1888 году женская община получила статус общежительного монастыря «с наименованием Знаменско-Мариинского, с таким числом монашествующих, какое обитель по своим средствам будет в состоянии содержать». Число насельниц росло с каждым годом. Это был самый многолюдный монастырь Вятской губернии конца XIX – начала XX века. Безупречно организованная духовная и хозяйственная жизнь обители — заслуга игумений Иннокентии (Макаровой) и Евпраксии (Бебениной).
В послужном списке за 1890 год игуменья Евпраксия так характеризует Екатерину Видякину: «Послушание: поёт на клиросе и рукодельничает. Качеств хороших, к послушаниям способна». Самой её близкой подругой стала Татьяна Алексеевна Савиных, которая такой же юной, как и Екатерина, в 1890 году отправилась в яранский монастырь и тоже пела на клиросе. Молитвенный и хозяйственный опыт, обретённый в Знаменско-Мариинском монастыре, стал для обеих бесценным приобретением. Но со временем многолюдство стало тяготить послушниц Екатерину и Татиану, стремившихся к молитвенному уединению. «После долгих раздумий о пустыннической жизни единодушные подруги» в 1908 году решились покинуть обитель, ставшую для них школой жизни. Об этом они так написали в небольшой книжечке «Как основалась Покровско-Богородицкая женская община в местечке Танино»: «Игуменья Евпраксия, весьма любившая и жалевшая их как усердных послушниц и хороших певчих, со скорбью и грустью на душе дала им просимое благословение на предлежащий подвиг для спасения души».
Местечко Танино
Это название не закрепилось на географических картах Вятской губернии, но в ту пору было многим известно. На берегу озера Лопатинского в трёх километрах от села Пищалья Орловского уезда крестьяне выделили землю для женской общины. Кстати, Татьяна Савиных — местная, солдатская дочь из деревни Шадричи, и её помнили в округе. Вместе с Екатериной Видякиной они взяли на себя духовный подвиг по созиданию обители. С воодушевлением восприняли это начинание местные жители, которые помогали трудом и продуктами. В июне 1908 года был готов первый домик для общины, где и поселились Видякина и Савиных. К ним присоединились ещё три девицы, а вскоре их было уже 12.
Небольших сбережений явно не хватало для строительства храма, келий, мастерских, скотного двора. Сёстры трудились от зари до зари в общине и в крестьянских хозяйствах. По праздничным и воскресным дням они пели в церкви села Пищалья, получая за прекрасное пение денежное вознаграждение, но собранных средств было недостаточно. Помня о том, что в яранском монастыре сёстры отправлялись в разные города за благотворительными сборами, насельницы решили, что Екатерина Видякина поедет в Москву, Киев и другие города, а Татьяна Савиных останется присматривать за делами в создающейся обители.
В Москве Екатерина Ивановна попала на приём к великой княгине Елизавете Фёдоровне Романовой! После гибели мужа Сергея Александровича от рук террориста она продала фамильные драгоценности, особняк в Санкт-Петербурге и при помощи родных купила на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и садом, где в 1909 году была устроена Марфо-Мариинская обитель. Как известно, главная идея Елизаветы Фёдоровны состояла в том, чтобы, стремясь к духовной жизни, насельницы общины оказывали нуждавшимся и обездоленным деятельную благотворительную и медицинскую помощь. Сёстры заботились о больных, помогали сиротам, учили детей, занимались делами благотворительности. Елизавета Фёдоровна радушно встретила Екатерину Видякину. Беседа оказалась очень важной для понимания того, как должна развиваться община в местечке Танино.
По возвращении Екатерина Ивановна, вдохновлённая идеей милосердия и помощи нуждающимся, занялась созданием Посадского благотворительного общества, целью которого являлось «доставление средств к улучшению материального и нравственного состояния бедных без различия пола, возраста, званий, состояний и вероисповедания». 108 жителей Посадской волости Орловского уезда были готовы стать членами благотворительного общества, но проект устава был оформлен не по всем правилам, и Губернское присутствие по делам об обществах в регистрации отказало.
Учтя все замечания начальства и памятуя о совете епископа Вятского и Слободского Филарета (Никольского) ограничить масштаб благотворительной помощи приютом для девочек-сирот, насельницы общины подали новое прошение о регистрации Танинского благотворительного общества во имя святителя Николая. В октябре 1911 года был опубликован устав, и общество, начальницей которого избрали Е.И. Видякину, начало свою деятельность с открытия приюта для девочек-сирот с перспективой создания начальной школы, библиотеки, художественного, ремесленного и кулинарного классов, а также церковного пения, рукоделия, огородничества и садоводства. В обители к этому времени проживали 37 сестёр и семь сирот. Уже было построено пять двухэтажных деревянных домов, работали мастерские изящного рукоделия, столярная, переплётная, чулочная и чеботарня. Имелись скотный двор, амбар, погреб, баня и колодец, устроены огород и небольшой сад. В хозяйстве были три коровы и две лошади. У общины значилось 58 десятин земли.
Ещё в мае 1911 года было подано прошение о разрешении строительства Никольской церкви. Епископ Филарет, посетивший прежде обитель, оставил резолюцию: «Вполне сочувствую доброму начинанию». Проект деревянного храма с колокольней и большим двухэтажным монашеским общежитием в одной связи разработал губернский архитектор Иван Аполлонович Чарушин. Нашлись благотворители: самый весомый вклад внесла потомственная почётная гражданка г. Орлова Екатерина Николаевна Курбановская, священник Василий Андреевич Фёдоров, 53 года отслуживший диаконом в Троицкой церкви села Пищалья, пожертвовал тысячу рублей. В мае 1913 года состоялась закладка храма, а 7 сентября 1914 года Никольскую церковь торжественно освятили. Было провозглашено многолетие Е.И. Видякиной, Е.Н. Курбановской и Т.А. Савиных, трудами которых основана община и приют. Вскоре в храм назначили священника Андрея Верещагина, начались службы по монастырскому уставу.
Приют разместился в здании монашеского общежития и постоянно пополнялся новыми воспитанницами в возрасте от трёх до 11 лет. К началу Первой мировой войны в нём жили 17 девочек. На собрании членов благотворительного общества в декабре 1914 года было принято решение просить покровительства Романовского комитета для призрения сирот и детей воинов для танинского приюта, и на следующий год он вошёл в число 683 благотворительных обществ и 176 детских приютов, находившихся под патронажем вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.
12 июля 1915 года, совершая поездку по обозрению церквей епархии, епископ Вятский и Слободской Никандр (Феноменов) посетил новую обитель. В Танине он пробыл приблизительно пять часов: совершил водосвятный молебен, осмотрел местность, постройки, мастерские, побывал в детском приюте. Владыка Никандр остался вполне довольным. Благословляя священника Андрея Верещагина, сказал: «Ну, батюшка, всё хорошо».
24 августа 1915 года вышел указ Святейшего Синода об открытии в местечке Танино Покровско-Богородицкой женской общины, начальницей которой единогласно избрали Е.И. Видякину. Вскоре она была пострижена в иноческий чин с именем Елисавета. В обители к тому времени построили восемь двухэтажных домов, работали мастерские, кузница, заготавливался кирпич для строительства каменного храма, келий и ограды. В отчёте благочинного за 1916 год указывалось, что «в приюте — 35 девочек, большей частью беспризорные дети ушедших на войну. Всего насельниц 99, из них 27 указных, которые живут и украшают общину своими трудами и молитвой». В 1917 году в приюте воспитывались 43 девочки от двух до 12 лет, из них сирот — 11, полусирот — 19, детей воинов — 13. Все ухожены. Утром и вечером — молитва. Их учат чтению и пению, рукоделию и садоводству. Священник Евгений Тихоницкий проводит с ними духовные беседы. Осенью открылась начальная школа, в которой обучались 20 девочек.
«Занеслись большевики»
Октябрьская революция 1917 страшным вихрем поломала прежние устои российской жизни. Декрет Совета народных комиссаров «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» от 20 января 1918 года запустил механизм борьбы с Православием, преследования верующих, прежде всего духовенства и монашествующих, ставших врагами для советской власти. В начале января 1919 года в общину «занеслись большевики, — писала матушка Елисавета епископу Слободскому Николаю (Покровскому), — заняли все помещения, отобрали скот, отняли хлеб и все хозяйственные запасы, сестёр выгнали». После этого детский приют остался без надлежащего ухода. Каждое заседание Посадского волостного правления начиналось или заканчивалось обсуждением возникших проблем: «Приют находится в плохом положении, тесные помещения, дети ходят босиком»; «срочно выделить и доставить конфискованные у спекулянтов мясо, картофель и муку». Вскоре девочек из приюта вывезли в г. Орлов и распределили по детским домам.
Первый раз матушку Елисавету (Видякину) как «неблагонадежную в политическом отношении» арестовали 2 июня 1919 года. Вернувшись в родную обитель из тюрьмы, она продолжала трудиться и молиться, неся свой монашеский крест, претерпевая различные испытания вместе с двадцатью оставшимися в общине сёстрами. В 1921 году священник Николай Пупышев, благочинный, ходатайствовал о награждении её золотым наперсным крестом как «достойной архипастырского внимания и поощрения, ибо её труды и старания по устройству общины, по религиозно-нравственному просвещению окрестного населения и по воспитанию малолеток-приюток происходили на моих глазах в бытность мою священником села Пищалья и их духовным отцом». Епископ Виктор (Островидов), викарий Вятской епархии, наложил резолюцию: «Представить к награждению наперсным крестом».
Тот же отец Николай Пупышев, анализируя состояние дел в благочинии, отмечал, что «церкви и священнослужители находятся в великой нужде в материальном отношении, переживая полный кризис. Насколько в прежние годы храмы благоукрашались усердием прихожан, а церковная утварь пополнялась благодаря различным пожертвованиям, настолько ныне в этом отношении застой». Священник Владимир Романов, получавший от сестёр общины скудное вознаграждение за совершение треб, обложенный неподъёмными налогами как «эксплататор», после неоднократных прошений о переводе был направлен в село Троицкое Котельничского уезда. В феврале 1922 года иеромонах Валаамского монастыря Афанасий Чурин «назначен священником в Покровско-Богородицкий женский монастырь близ села Пищалье» и служил там в самый трудный период существования обители вплоть до её закрытия. В дальнейшем судьбы иеромонаха Афанасия и матушки Елисаветы пересекались неоднократно.
Удивительный факт совсем недавно был обнаружен в протоколе допроса из судебного дела 1945 года. Оказывается, в июле 1923 года монахиня Елисавета (Видякина) ездила в г. Москву к только что освобождённому из-под ареста Патриарху Тихону (Белавину). «Передала покаяние от нескольких священников Орловского уезда в отходе к обновленчеству. Он дал мне 18 деклараций с указанием раздать их духовенству в нашем уезде. Я это выполнила. У него же встретила митрополита Петра Крутицкого». Декларацию против обновленцев матушка Елисавета зачитывала на богослужениях в Никольском храме.
Посягательства на имущество обители продолжались. Посадское волостное правление регулярно рассматривало заявления об изъятии зданий, имущества общины для школ, для погорельцев… Очень привлекали советскую власть хорошо оборудованные мастерские обители. Ещё до закрытия монастыря в июне 1924 года в оставшихся зданиях была размещена Посадская больница. Тогда же административной комиссией губисполкома был составлен акт о том, что в Покровско-Богородицкой общине осталось семь человек. А 12 июля Халтуринский уездный исполком констатировал: «Все разошлись, осталась лишь председательница общины гражданка Видякина. Проведена проверка и приём имущества Покровско-Николаевской религиозной общины. Постановили: монастырь закрыть». 10 сентября того же года президиум Вятского губисполкома утвердил это решение, дополнив его: «Церковь ликвидировать».
Для монахини Елисаветы (Видякиной) начался новый этап жизни, опасный, связанный с многочисленными переездами и бесконечными арестами. Матушка служила псаломщицей и певчей в церквях г. Котельнича, сёл Трёхречье и Кумёны, в Вожгальском, Тужинском, Арбажском, Яранском, Санчурском, Кикнурском, Котельничском районах.
Практически во всех советских документах монахиня Елисавета (Видякина) именуется игуменьей. В судебном деле 1933 года была обнаружена фотография епископа Виктора (Островидова), которую он подарил матушке, подписав снимок: «На молитвенную память пречестнейшей игуменье Елисавете. Виктор, епископ Ижевский и Вотский. 5 марта 1928 года». Они были лично знакомы, неоднократно встречались, и владыка Виктор в Глазове посвятил матушку Елисавету в сан игуменьи. После ареста епископа и перевода его в Москву, Видякина, жившая тогда в Трёхречье, ездила в столицу, носила в тюрьму передачи для владыки.
15 марта 1945 года игуменью Елисавету осудили на десять лет лишения свободы, а ей было уже 74 года! Выдержит ли она такое испытание? Представьте моё изумление, когда, изучая судьбы насельниц Покровско-Богородицкой общины в архиве посёлка Оричи, в похозяйственной книге 1955–1957 годов деревни Гладухины Шалеговского сельсовета обнаружила в качестве «иждивенки» у двух сестёр Ростовцевых Видякину Екатерину Ивановну 1870 года рождения, которая в 1957 году перебралась в село Пищалье, а рядом — местечко Танино! «Матушка Елисавета, там же к тому времени от монастыря уже ничего не осталось!» — вырвалось у меня из души. Три дома вывезли ещё в 1920-е годы под школы. Два других отправили в деревню Поздяки под больничные корпуса Посадской больницы. Ещё один танинский дом занят в Оричах прокуратурой. Здания храма и монашеского общежития тоже перевезли в Оричи: это Дом культуры и библиотека. На месте обители уцелел лишь один дом. В нём в разное время жили библиотекарь и лесничий, а в 1957 году стоял он без окон и дверей.
Как сложилась дальнейшая судьба матушки Елисаветы, можно только догадываться. По воспоминаниям знавших её людей, она скончалась в Вятке 7 декабря 1964 года, в день памяти вмч. Екатерины. К великому сожалению, ни в одном из судебных дел нет личной фотографии игуменьи Елисаветы… Я благодарна Господу за годы, проведённые над изучением истории Покровско-Богородицкого женского монастыря, судеб его насельниц и игуменьи Елисаветы (Видякиной). Долгую жизнь прожила эта удивительная женщина. Сколько же в ней было силы духа, любви, смирения, терпения, чтобы не отступиться от избранного пути, не сдаться, не предать тех, кто рядом. Низкий ей поклон и вечная память!
