Минувший 2018 год стал для заслуженного художника России Александра Ивановича Веприкова весьма богатым на выставочную деятельность. Ещё по зиме прошла традиционная областная выставка вятских художников, ныне посвящённая 170-летию Виктора Васнецова. К ней Веприков готовился очень серьёзно и представил панорамную работу «Былинный мотив», в которой на перепутье просёлочных дорог стоит священный камень: налево пойдёшь — топкое болото, прямо — в Вятку попадёшь, а направо пойдёшь — на тропу сказок ступишь, на которой живут удивительные васнецовские персонажи.
Пойдём посвирепствуем
После областной последовала зональная выставка «Север» в Мурманске: помимо «Былинного мотива» Александр Иванович представил на ней написанный в Рябово натюрморт «Рябина красная». Прошла персональная выставка под красивым названием «Поэзия уржумского пейзажа» на родине А.И. Веприкова в Уржуме. В экспозиции — около сорока работ, созданных художником за последние три года. Причём одну из них, большую картину «Память», посвящённую родителям, он передал в дар местному краеведческому музею, где, кстати, собрана уже весьма богатая коллекция живописных полотен отца и сына Веприковых.
В Арбажском районе на берегу реки Вятки у художника есть дом, где он привычно много работает. И ныне, откликнувшись на просьбу, организовал маленькую выставку в районном центре, представив пейзажную живопись «Летние мотивы».
Потом последовало неожиданное приглашение от Областной научной библиотеки имени А.И. Герцена, но пришлось отложить эту идею до будущей весны: у Веприкова к тому времени уже была договорённость с творческой гостиной «У Никитских ворот» в г. Вятке представить этюды и картины средних размеров.
«Для меня эта выставка под названием «Тихая родина» важна тем, что у неё был негласный подтекст — показать весь творческий процесс от наброска, от этюда к законченной картине, — пояснял Александр Иванович. — Акцентироваться именно на этом движении. И мне удалось провести в гостиной «У Никитских ворот» три занятия. Не встречи, а именно занятия со студентами художественного училища, которым я показывал свои наброски. Ребята с большим интересом отнеслись к такой практике, потому что редко кто из нашего брата-художника показывает свою «кухню». Обычно художник — человек скрытный и все свои ошибки пытается тщательно спрятать. Да, зрителю не нужно знать пот и кровь творческого процесса до полной самоотдачи, а для начинающих живописцев это крайне важно. Мой отец Иван Ефимович учил: «Если пишешь, выкладывайся полностью, чтобы в тебе больше ничего не осталось, никаких сил». А ещё у него было такое интересное выражение: «Сын, пойдём-ка посвирепствуем», значит, серьёзно поработаем. Надо писать так рьяно и отчаянно, чтобы после живописи быть измотанным, словно после суровой битвы».
И ещё одна выставка под самый занавес года прошла у А.И. Веприкова в музее Александра Грина. Она была связана с замечательным поэтом Николаем Заболоцким, земляком художника.
Жить нужно странствуя
«Вернисажи, выставки, экспозиции… Вот состоялось открытие, пришли посетители, осмотрели представленные этюды, пейзажи, натюрморты, как-то их оценили. Кому-то понравилось, кому-то нет — люди разные. А что художнику это даёт? Какую задачу он ставит, когда выставляется?» — спрашивал я Александра Ивановича. «Знаешь, в своё время отец подсказал мне такую удивительную вещь: «Саша, дарить важнее, чем получать. От этого ты будешь расти душой. Помни это всегда!» — отвечал мне Александр Веприков. — Дарить важнее, чем получать. Это настолько вошло в сознание, что я просто не могу иначе. Если я написал картины, как же держать их под замком? Нет, я хочу их выставить, подарить на просмотр всем. Моя педагогическая практика — 25 лет в художественном училище и десять лет в гуманитарно-экономическом институте — это ведь тоже всё на отдачу. Легче просто сидеть в мастерской и писать, зарабатывать на жизнь, но душа к этому не лежит, хочется поделиться с земляками своим творчеством».
Странствуй, работай, делись, дари радость общения — таков жизненный принцип художника А.И. Веприкова. «Первое правило, которое преподал мне отец, — всегда любить и следовать природе, учиться у неё, — рассказывал Александр Иванович. — Отец был художником-самоучкой. Кто перед войной в тяжёлые годы стал бы чему-то учить детдомовца? Хорошие люди советовали ему: «Читай, Ваня, книги, учись у природы». Отец брал меня на уржумский пейзаж: там такие огромные холмы, такие дали! Так что это учение у природы легло в основу и моей жизни».
Сохранилась фотография: семилетний Саша Веприков с маленьким этюдником, который специально смастерил для него отец, неспешно шагает по лесной дорожке. «Я нередко клянчил: «Пап, я хочу кораблики попускать, хочу на рыбалку». А он в ответ: «Со мной пойдёшь, но сначала накормишь коз, принесёшь воды. Потом непременно на этюды». Такой был у отца строгий принцип, — продолжал Веприков. — И пока мы шли через Солдатский лес — есть такое красивейшее место перед Уржумом — он читал мне стихи Сергея Есенина, своего любимого поэта. Так моя душа знакомилась с настоящей поэзией. Потом появились другие книги, от которых появилось желание увидеть мир и его красоту: Паустовский, Пришвин и, конечно же, Грин. Как же на Вятке без Грина? В итоге сложился главный жизненный принцип, которому следую до сих пор, — жить нужно странствуя.
Мальчик из Уржума
Первая персональная выставка Александра Веприкова после окончания Суриковского института прошла в начале восьмидесятых в музее А.С. Грина, который тогда только открылся. Позвонили, попросили: «У Вас такие романтические работы: Вятка, река, паруса. Поддержите писателя-земляка Александра Степановича Грина, выставьте свои картины». И вот минуло три десятка лет, и вновь звонок из гриновского музея: «Александр Иванович, поддержите поэта Заболоцкого. Ну где ещё мы возьмём картины с видами Уржума, его окрестностей? А Вы тоже «мальчик из Уржума». Революцию, конечно, делать не будем, но хорошую экспозицию непременно «замутим».
«Мне очень повезло, потому что мои корни по папе — рядом с деревней Красная Гора, откуда корни Заболоцкого, — рассказывал Веприков. — Три километра в сторону Рождественского — и деревня Сарда, родина папы. Когда мы с ним шагали там по полевым дорожкам, он показывал окрестные деревни. С тех пор я их помню, как азбуку: Антонково, Беляки, Мысы, Сарда, Табеково, Цепочкино. Ну и село Рождественское, где папа был крещён после рождения, где отпевали моих дедушку и бабушку, где они похоронены. Это мои истоки. Там и меня крестили.
Кстати, это интересная история. Я же не был крещён в детстве, иначе маму тут же погнали бы с педагогической работы. Что ты, это же 1947 год, попробуй-ка! Как это — учительница в церковь идёт?! Или пусть даже на дому! Нельзя и думать. А в Суриковском институте мои мудрые учителя очень ненавязчиво, деликатно говорили, что есть Бог. Пришло осознание, созрело желание креститься, которым я не поделился с родителями, опасаясь, вдруг они не поймут, вдруг осудят. Поехал на родину папы. Храм Рождества Богородицы в селе Рождественском в советское время не закрывался. Отстоял службу, рассказал батюшке свою судьбу, высказал просьбу: хочу креститься. И отец Пётр стал моим крёстным…».
После крещения съездил Веприков на кладбище, поклонился могилкам родных. Навестил и Сарду, и место, где стоял отцовский дом, и почувствовал скоро: что-то изменилось. «Внутри словно какое-то тепло возродилось. Пришло ощущение, что я знаю, откуда я, кто я, для чего я, — признался Александр Иванович. — Словно у меня были подрезаны корни, а сейчас они вновь ожили, укрепились. Чувствовал связь с родной землёй. Удивительное до слёз состояние! Та закладка, основа, с которой можно жить. Не случайно стали появляться работы, несвязанные напрямую с религией, но раскрывающие красоту Божественного мира».
Завещание отца
Фронтовик Иван Ефимович, будучи самодеятельным художником, писал блестящие этюды. Пожалуй, не каждый профессионал может говорить красками так чувственно и тонко. Но вот большеформатную картину, где требовался иной уровень знаний, освоить так и не смог. Потому и завещал сыну: «Саша, продолжи мой путь, доскажи несказанное мной. Напиши большие картины о малой родине».
«Все мы родом из детства. Это абсолютно точно. И я снова и снова вспоминаю тот угор, где отец показал мне красоту окружающего мира, широту моей родины! — говорил Александр Иванович. — Да, малая родина, но такая у неё широта! И небес высокое звучание, и тихий час весеннего заката. Мне захотелось написать уже несуществующую деревню, откуда произошёл род Веприковых, взглянуть на неё как бы с высоты, выполнить пейзажи того места… У меня до сих пор хранится огромная папка портретов. Говорили, что они получались у меня психологически точными. Но потом словно что-то щёлкнуло, и я понял: моя мастерская — это природа. Вспомнил слова отца: «Учись, сын, у природы! Это твой дом, это твои корни». Я почувствовал, что моё — именно большой пейзаж, панорамный, который я очень люблю писать. И травы — его неотъемлемая составляющая. Идёшь по полю и радуешься каждому кустику, отдельной травинке, цветку. Вот вдохнул, а это сурепка. А тут пижма. А тут Иван-чай… И всё это родина. На неё и молюсь!
Виктор Бакин
